Непреходящая актуальность “Властелина Колец” Грандиозный роман-трилогия английского писателя, ученого и филолога Дж.Р.Р. Толкиена «Властелин колец» вызвал появление культа, движения так называемых «толкиенистов», откликов в живописи, литературе (появление жанра «фэнтэзи»), музыке, киноиндустрии. Вот уже 60 лет книга «Властелин колец» покоряет все новые поколения читателей суровым очарованием удивительно реального изображаемого мира, вот уже 60 лет она занимает прочное пятое место в списке самых читаемых книг. Но в чем таится секрет этой непреходящей популярности? Сам Толкиен не считал свои произведения (весь цикл книг, посвященных Арде: «Сильмариллион», «Книга забытых сказаний», «Хоббит» и др.) шедеврами, но относился к своему миру, который он создавал практически всю свою жизнь внимательно и скурпулезно, очень ревностно и всецело верил в него. Он писал: «Пока же мой мир таков, каков он сейчас – честно говоря, порой мне кажется, что не я его создаю, а он «проявляется» через меня…» (из письма П.Гастингсу). Про это «проявление» он писал: «Завязка сюжета имелась, однако чем дальше я углублялся в тему. Тем чаще мне встречались персонажи и события, повергавшие меня самого в изумление. О Томе Бомбадиле я знал, но в Бри никогда не бывал. О Бродяжнике, сидевшем в уголке трактирной залы. Я знал не больше Фродо. Рудники Мории были всего лишь названием на карте, а Лориэн я увидел вместе с Хранителями…» (из письма У.Х. Одену). Такое же чувство испытывает и читатель, до конца никогда не догадываясь о том, что произойдет дальше. «Властелин колец» похож на захватывающий народный эпос, приключенческий фильм или на фантастическую компьютерную игру «квест» по сюжетной интриге и схеме, фантастическим героям и т.д. Но если в фильме или игре акцент ставится лишь на привлекательности мира и героев, то у Толкиена все намного сложнее: его мир бесконечен, с философским началом устройства мира, сложный внутренний мир героев, сложность выбора между добром и злом - неотделимых друг от друга частями. И, конечно же, многие поэтому ищут во «Властелине колец» символы и аллегории, но сам Профессор отрицал какой-либо символизм в своем произведении: «Во «Властелине» нет и следа «символизма», тем паче – аллегорий. Для меня аллегорический тип мышления, при котором, к примеру, под пятью магами подразумеваются пять чувств, абсолютно чужд. Эти пять магов просто есть, они – полноправные участники событий, описанных в моих книгах, и все. Спрашивать, разумелись ли под орками коммунисты, по мне все равно что интересоваться, коммунисты ли орки. Однако отсутствие преднамеренной аллегории не означает, конечно, что во «Властелине» отсутствует «прикладное значение». Это значение есть всегда и везде. Белое и черное в моих персонажах перемешано: хоббиты туповаты и ленивы, эльфы горды до спесивости, гномы алчны, люди легкомысленны и даже маги вероломны и охочи до власти; наверное, можно сказать, что «Властелин имеет прикладное значение и в наши дни. Но если меня спросят, о чем это повествование, я отвечу так: оно не о Власти и Могуществе, оно – о Смерти и Бессмертии. Или, выражаясь иначе, это книга, написанная человеком, который прах есть и во прах обратится.» (из письма Г.Шайро). Действительно, этот противовес - «белое - черное», «смерть - бессмертие» - чувствуется во всем. Само название книги – «Властелин колец» противоречиво: то ли подразумевается Саурон, обличье Зла, то ли Фродо, который по идейной структуре должен был называться Властелином (и назывался, но только его садовником Сэмом Гэмджи). Кто этот «властелин» - злой ум или добрая воля? А, может, это и то, и другое – ОДНО ЦЕЛОЕ? Ведь в произведении таких примеров множество, когда Зло делает Добро и наоборот. Один из них – персонаж Голлум, который, представляя собой существо, полностью пропитанное злом и алчностью, практически спас мир, откусив палец Хранителю Фродо, поддавшемуся в последний момент силе Кольца. В этом эпизоде чувствуется сильное влияние христианства. В Библии сказано: «Горе тому человеку, через которого соблазн проходит. Если же твоя рука или нога соблазняет тебя: отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или ноги, нежели с двумя руками и ногами быть вверженным в огонь вечный» (Матф. 18, 7, 8) – эта же истина и подтверждается в книге. Тема искушения из всех библейских тем является наиболее широко представленной: как и Христа в пустыне, Еву и Адама в Эдеме подвергали искушению, также и героям «Властелина» пришлось пройти испытание, и что примечательно: тем, кто выдерживал искушение, позволили отплыть за Море, в Валинор, в Благословенные края. Туда отплыли маг Гэндальф, Владычица эльфов Галадриэль, эльфийский князь Элронд – Хранители Трех эльфийских колец, откованных Сауроном, а также хоббиты Бильбо и Фродо, позднее к ним присоединились некоторые другие Хранители: эльф Леголас, гном Гимли, хоббит Сэм Гэмджи – те которые должны были подвергнуться испытанию, но сила Кольца оказалась над ними бессильна (гномы, по преданию сделаны из камня, поэтому Гимли просто не мог поддаться Кольцу, а Леголаса и Сэма просто не прельщали все благодетели, которые сулило Кольцо). Там, за Морем, в Валиноре, «ничто не увядало и не сохло, и листья были безупречны, и живущие не старели и не болели, ибо в самих камнях и водах жил благой дух» - устройство этого края очень похоже на христианское представление Рая, куда как известно могут попасть лишь те, кто того заслужил. Но если есть «отражение» Рая, то должно быть и «отражение» Ада? Оно есть, но представлено оно более утрированно нежели Валинор, - этим «аналогом» может служить Огненная гора – Ородруин. Там родилось Великое Зло в виде Кольца, там оно и сгинуло, и повлекло за собой исчезновение всей «черной страны Черного Властелина» под очищающим огнем. История появления Саурона, того кого называли «Черным Властелином», и божества Мелькора, которому и подчинялся Саурон, очень похожа на перефразированную легенду Ветхого Завета о падшем ангеле: «Он жаждал света, но когда не смог завладеть им единолично, низвергся сквозь огонь и ярость во тьму, и тьмой он пользовался более всего в своих лиходейских трудах в Арде, наполнил ее страхом для всех живущих.» («Сильмариллион»). Если искать еще похожие образы, то необходимо отметить, что образ, а точнее судьба, волшебника Гэндальфа смутно напоминает судьбу Иисуса Христа. Конечно, неправильно сравнивать литературного фантастического героя с Сыном Божьим, но Гэндальф, также как Иисус, за свой долг перед всеми живущими, пережил многие чудовищные испытания, был оплакан друзьями, но впоследствии был «возвращен» исполнить свой долг научить живущих защищать себя и научиться проявлять жалость и терпимость. В его речах он более всех выражал главную мысль произведения, он подтверждал в них, что белое и черное связано друг с другом просто неотделимо и что только сам человек должен делать свой выбор пользу того или другого. В третьей части трилогии – «Возвращение Государя» - описывается эпизод поглощения «черной страны» - страшное событие, похожее на конец света: «Его глазам открылась бурлящая туча. В ее недрах проглядывали невиданные башни и бастионы, высокие как горы над бездонными пропастями, глуие темницы подземелий, огромные стальные ворота, - все это разом исчезло. Башни рухнули и горы обвалились, стены распались, огромные столбы дыма и пара росли все выше и выше, их вершины изогнулись, как гребень колоссальной волны, этот гребень вскипел и пал на равнину. Все покрыли оглушительные раскаты грома: земля вздрогнула, равнина всколыхнулась и растрескалась, Ородруин бешено встряхнуло. Из его разверзшейся вершины ударило пламя. Небеса взорвались в громе, иссеченном молниями. Из туч исполинскими бичами хлестали потоки черного ливня. И в самое сердце страшной грозы с заунывными воплями неслись назгулы. Они были подобны молниям, впивающимся в пучину и гаснущим в ней. - Ну, вот и конец, Сэм…». Да, это был конец не только Кольца и Саурона, но и конец Старого мира, Третьей Эпохи, вместе с которыми ушли из мира часть лучших сил Добра. Ведь Зло и Добро – ОДНО ЦЕЛОЕ… Как говорится, «нет худа без добра»… - и в этом есть истина, пускай не совсем христианская. Но мне кажется, что обилие основополагающих идей, христианских или нет, не является доказательством существования в том мире какой-либо религии в нашем представлении. Конечно, все существа и народа Арды верят в помощь земных и небесных сил, верят в могущество Духа, Воли, Красоты, но культа, строгого и единого, нет, и поэтому там не существует разногласий между разными народами – верить или не верить в какое-либо божество. И мне кажется, читателям эта свобода нравится, потому как Толкиен, будучи христианином, не навязывает принципов Церкви представителям другой веры и выбирает для рассмотрения только то, что не разрывает связь между культурами разных народов, а наоборот, связывает и сближает – это и свободный выбор своего пути, и борьба противоположностей: дружба и предательство, добро и зло, белое и черное, Смерть и Бессмертие… И на мой взгляд, если люди будут читать Толкиена, пытаться его понять, в мире будет меньше разногласий: национальных, религиозных, идеологических, и если современные писатели будут писать не только о криминале и космических войнах с роботами, а о Добром и Вечном, как Профессор, не надо будет беспокоиться о будущем мировой литературы. Я очень рада, что работникам киноиндустрии пришло в голову экранизировать «Властелина колец» - это дало повод для споров критиков, зрителей (сторонников и противников творчества Дж.Р.Р. Толкиена) о том, получилось ли воплотить в фильме идейно-образную глубину произведения. Многие люди, ничего не знавшие о Толкиене раньше, стали интересоваться книгами о Средиземье, стали их читать и любить. Что касается моего мнения о фильме, то я просто не могу объективно судить обо всем, что касается «Властелина колец»; если что-то сделано с любовью к творчеству Толкиена, то я тоже буду относиться к этому с любовью, а мне кажется, что фильм сделан именно с таким отношением: хоббиты, которые нравились Профессору, показаны мило, достоверно и без преувеличения, образы других персонажей, особенно Арагорна и Леголаса, тоже очень внимательно разработаны и воплощены… Конечно, многое режиссером осталось незамечено: и отсутствие таких персонажей, как Глорфиндейл и Том Бомбадил, и не очень представленная внутренняя идея, но это с лихвой восполняется прекрасным подбором и игрой актеров, замечательным музыкальным сопровождением фильма, а также должным вниманием к эльфийскому языку, детищу Толкиена, и неотделимостью Добра от Зла (в эпизодах искушения Гэндальфа, Бильбо и Галадриэли). Наверняка сейчас бы Дж.Р.Р. Толкиен порадовался бы за свой роман, ведь он хотел именно того, что происходит сейчас, то есть полной безоговорочной любви и внимания к «Властелину колец». Он писал: «Разумеется, «Властелин колец» мне не принадлежит, он принадлежит всему миру. Он появился на свет только потому, что так было суждено, и должен жить своей жизнью, хотя естественно, я буду следить за ним, как следят за ребенком родители. Мне радостно сознавать, что у него уже нашлись добрые друзья, способные защитить от коварства и злобы врага…И хотелось бы, чтобы этой злобы было как можно меньше…» Lembas
